Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуж - Страница 33

Он посмотрел на Двух Соколов, пытаясь проследить, какое впечатление произвели его слова. Два Сокола сел в кресло напротив.

— Вы, кажется, неплохо устроились, учитывая, как мало у вас было времени.

Хорст Раске рассмеялся:

— Я не из «лежачих камней», под которые вода не течет. У меня хорошие способности к языкам. Я уже освоил здешнее варварское наречие, по крайней мере в той степени, в какой в нем нуждаюсь. Конечно, мне повезло — я наполовину литовец. Перкунишанский удивительно близок к родному языку моей матери. Что ж, это еще один знак моей счастливой звезды!

Он взял протянутый Квазиндом стакан с пивом.

— За наш успех, мой друг! — поднял он стакан. — За двух землян в чужом, но не обязательно негостеприимном мире! За нашу долгую жизнь и процветание, какого мы никогда не смогли бы достигнуть там!

— За это я выпью, — ответил Два Сокола. — И позвольте поздравить вас с замечательной способностью приспосабливаться. Большинство людей, оказавшись в таком положении, были бы потрясены настолько, что никогда не оправились бы.

— Вы, кажется, тоже неплохо освоились, — заметил Раске.

— Я непривередлив. Ем, что дают. Но это не значит, что не стану искать, где повкуснее.

Раске снова рассмеялся:

— Вы мне нравитесь! Такие люди мне по душе. На это я и надеялся!

— Почему?

— Буду с вами откровенен. Я не настолько хорошо устроился, как может показаться. Я чувствую себя несколько одиноко — немного, сами понимаете, но тоскую по общению с человеком нашей старой Земли. — Он хохотнул: — Конечно, лучше б на вашем месте оказалась женщина, но нельзя же получить все, что хочешь. Кроме того... — Он поднес стакан к губам и подмигнул Двум Соколам. — Кроме того, женского общества мне хватает с избытком. Я бы даже сказал, высшего женского общества. Мне удалось вызвать, скажем так, интерес к своей особе у дочери здешнего властителя. Она имеет огромное влияние на своего родителя.

— Судя по всему, я нужен не только для общения, — сказал Два Сокола. — Вряд ли вы ради разговоров по душам встретили меня такой роскошью.

— Я рад, что вы не так глупы. Иначе от вас действительно не было бы большого толку. Да, вы нужны мне. И находитесь здесь, кстати, благодаря моим усилиям. У меня есть друг, который занимает высокий пост в разведке. Он рассказал мне о людях из другого мира, которых поместили в сумасшедший дом. Я предложил похитить вас и...

— А не вы случайно предложили убить нас, если не удастся взять живьем?

Раске был удивлен, но быстро взял себя в руки.

— Да, я, — ответил он с усмешкой. — Я не мог допустить, чтобы Хотинохсоних получила информацию, которая позволила бы ей подняться на уровень Перкуниши — моей приемной родины. Разве вы на моем месте поступили бы иначе?

— Возможно, нет.

— Конечно, нет. Но вас ведь не убили. И вы должны быть мне благодарны, что вас не сгноили заживо в рабочих лагерях Ицкапинтика. Это я настоял, чтобы правительство Перкуниши потребовало вашей выдачи. Конечно, кассандрас был в ярости, когда узнал о насилии над девушкой. Это он потребовал казни полицейских.

— А что с ней будет теперь? — поинтересовался Два Сокола.

— Ей предложат перкунишанское гражданство. Если Ильмика даст клятву верности, то будет жить, ни в чем не нуждаясь, как подобает племяннице кассандраса. Если же она откажется, — а она, вероятно, так и сделает, британцы упрямые, — ее посадят в тюрьму. Конечно, не слишком жуткую — личные апартаменты в каком-нибудь замке.

Два Сокола отхлебнул пива и посмотрел на немца. Немца? Раске уже забыл о войне в своем родном мире. Теперь его интересовало только то, что он может получить здесь, и он был счастлив, что располагал тем, за что в Перкунише могли дать высокую цену. Два Сокола не мог не признать, что такое отношение куда реалистичнее его собственного. Почему он должен продолжать войну? Германия, Америка и Россия с таким же успехом могли находиться в другой галактике. Присяги, данные Двумя Соколами и Раске, значили теперь не больше, чем если бы оба они погибли при Плоешти.

Это, конечно, не означает, что он может доверять Раске. Как только этот прирожденный оппортунист решит, что Два Сокола ему больше не нужен, то тут же от него избавится. Но в эту игру могут играть двое. Два Сокола мог использовать Раске.

— Я представляю для Перкуниши огромную ценность, — говорил Раске, — поскольку изучал самолетостроение. Еще понимаю кое-что в химии и электронике. А кто вы по образованию?

— Боюсь, что мое образование не так вам поможет, — ответил Два Сокола. — Я магистр лингвистики, специализировался на индоевропейских языках. Но я еще занимался математикой и электроникой, поскольку считал, что в лингвистическом анализе без них скоро нельзя будет обойтись. Еще у меня лицензия радиооператора первого класса. И об автомобилях немало знаю — во время учебы работал вечерами в автосервисе.

— Не так уж плохо, — признал Раске. — Мне нужен человек, который помог бы мне в создании радиосвязи и самолетостроении. Я занят чертежами истребителя, оснащенного радио и пулеметами. Не самая современная машина, по нашим понятиям — где-то на уровне самолетов первой мировой. Но здесь этого вполне достаточно.

Он выметет с небес блодландские люфтшипз, а в качестве разведчика и для борьбы с пехотой он просто незаменим.

Двух Соколов не удивило, что перкунишане не берутся за постройку новейших самолетов. Материалы для них могут быть созданы только при развитой технологии. Нужны особые сорта стали и алюминия (а он в этом мире был еще неизвестен), для чего придется строить необходимые фабрики и установки, и на все это потребуется очень много времени. А правительству Перкуниши самолеты нужны сейчас, в ближайшие месяцы, а не после окончания войны. Так что Раске вынужден был предложить им устаревший и несовершенный по его меркам самолет, который для этого мира был попросту фантастическим.