Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуж - Страница 32

Но если люди могли проходить через Врата — почему не животные? Почему не дикие лошади, например?

И еще одно странно: как немногочисленные иммигранты с Земли-1 могли победить и ассимилировать гораздо большее число потомков более ранних пришельцев? Просто не знаю.

— Я тоже не знаю, — ответил Вьяутас. — Но факт остается фактом: и мы — перкунишане, эллины, расна — здесь. И нам здесь жить. Вы тоже здесь, и вам жить с нами. Так что перейдем к делу.

После этого Два Сокола проводил со Вьяутасом почти все часы бодрствования. Порой ему удавалось самому задать несколько вопросов. Вьяутас отвечал охотно, и его поведение убеждало Двух Соколов в том, что этот человек ему верит.

Двух Соколов заинтересовало, что понятие нуля возникло здесь лишь три века назад, а в Европе появилось еще на сто лет позднее. Как и на Земле-1, это понятие пришло из Индии через арабов. Вьяутаса больше интересовало другое. В разговоре об арабах Два Сокола упомянул, что в его мире Аравийский полуостров богат нефтью. На Земле-2 этот район был настолько слабо исследован, что нефти там еще не нашли. А немец забыл сказать о ней перкунишанам.

— Придется Аравию покорять, — вздохнул Вьяутас. — Сейчас южное ее побережье удерживают блодландцы, но их базы придется взять. Знаете, одно это сообщение стоит всех усилий.

— Вы бы все равно узнали об этом от Раске, — отмахнулся Два Сокола. — Мне больше хотелось бы знать, что намеревается сделать с нами ваше правительство?

— Поскольку вы так активно сотрудничаете с нами, — а вы настоящий кладезь информации, — с вами будут хорошо обращаться. Собственно говоря, мы предлагаем вам наше гражданство. Только второго класса, конечно, потому что вы не чистокровный белый. — Вьяутас помолчал немного и добавил: — Думаю, мы сможем сделать для вас исключение. Не в первый раз. Мы можем дать вам гражданство первого класса особым эдиктом кассандраса.

ГЛАВА 11

Поезд прибыл в столицу поздно вечером, и Два Сокола так и не сумел разглядеть город толком. Его, Ильмику и Квазинда посадили в машину и куда-то повезли в сопровождении двух броневиков. Пилот успел все же рассмотреть несколько домов, похожих на средневековые. Кривые узкие улицы освещались газовыми фонарями лишь на перекрестках. Порой мимо проезжали велосипедисты, подскакивая на каждом ухабе, — колеса были металлические.

Потом они въехали в центр города. Здесь старые дома были снесены, проложены мощеные бульвары. С обеих сторон возвышались огромные роскошные здания, украшенные несоразмерными колоннадами.

Машина пересекла площадь, посреди которой стоял памятник завоеваниям прадедушки нынешнего кассандраса, и остановилась перед императорским дворцом. Ильмику высадили и повели во дворец. Прежде чем выйти, она бросила на Двух Соколов короткий умоляющий взгляд из-под капюшона. Пилот понял, что она испугана до смерти. Но он ничем не мог помочь ей, а только ободряюще улыбнулся и показал незнакомый ей знак V — «победа». Девушка слабо усмехнулась и вышла.

Двух Соколов и Квазинда отконвоировали к другому зданию, стоявшему близ дворца. Их провели через огромные, богато украшенные залы, потом они поднялись по лестнице на два пролета и прошли по устланному мягким ковром коридору к двери четырехкомнатных апартаментов — их обиталища на ближайшее время. На окнах были решетки, а возле двери стояли на страже шестеро солдат.

— Сейчас уже поздно, — сказал Вьяутас, прежде чем пожелать спокойной ночи, — но Раске хочет поговорить с вами. Я подожду здесь, пока вы не поговорите.

Через пару минут снаружи послышалось «Стой, кто идет? » охранника, потом неразборчивое бормотание. Дверь распахнулась, и вошел высокий, очень красивый мужчина в сине-красном мундире офицера императорской гвардии. Когда он снял кивер, окантованный мехом белого медведя, Два Сокола увидел, что светлые волосы незнакомца подстрижены по-пилотски коротко. Пришелец улыбнулся, и эта улыбка заиграла в темно-голубых глазах, оттененных длинными ресницами.

Два Сокола понял, почему Вьяутас упоминал о необычном влиянии этого человека на дочь кассандраса. Таких красивых мужчин Два Сокола никогда раньше не встречал, но немец выглядел достаточно мужественно, чтобы его нельзя было назвать смазливым.

Офицер прищелкнул каблуками, слегка поклонился и произнес глубоким баритоном:

— Лейтенант Хорст Раске к вашим услугам.

По-английски он говорил со слабым немецким акцентом.

— Лейтенант Роджер Два Сокола.

Два Сокола представил и Квазинда, но Раске только слегка кивнул: этот представитель низшей расы не представлял для него никакой ценности и находился тут только потому, что на этом настоял Два Сокола. Когда перкунишане обнаружили, что Квазинд — не О’Брайен, они хотели отправить его в рабочий лагерь. Они, по счастью, не узнали, что он кинуккинук и дезертир — иначе его просто поставили бы к стенке. Но Два Сокола наврал Вьяутасу, что Квазинд — хотинохсоних, бежавший с ним из сумасшедшего дома, и он, Два Сокола, хочет, чтобы Квазинда оставили при нем: ему ведь нужен слуга. Вьяутас согласился.

Раске отправил Квазинда за пивом, а сам уселся на огромную софу, укрытую волчьими шкурами. Рука его скользнула было в карман мундира, потом остановилась.

— Все еще машинально ищу сигареты, — пояснил немец с улыбкой. — Что ж, курение относится к тем вещам, без которых я понемногу учусь обходиться. Это лишь малая цена за мир, который предлагает нам больше возможностей, чем наш собственный. Я говорю вам, лейтенант, мы вытащили счастливый билет. Нам за наши знания готовы дать все. Все!