Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуж - Страница 19

О гуннах в этом мире, конечно, и не слыхивали.

Финноговорящие народы устремились на восток и вторглись в Японию, называемую здесь Саарисет. Японцы, не сумевшие отвоевать архипелаг у финнов, двинулись на юг, покорив местность, которую Два Сокола назвал бы Южным Китаем. Северный Китай населяли монголоиды, говорившие на атабаскском языке, близком к наречиям навахо и апачей.

Индия, Бирма, Малайзия и Индонезия мало чем отличались от своих аналогов на Земле-1. Но все же отличия были — в некоторых североиндийских княжествах говорили на тюркских языках, а на юге господствовал арабский.

Малая Азия представляла собой совершенно незнакомую картину. Турция сплошь говорила на хеттском, Палестина — на семитском языке выходцев с Крита. Иврит отсутствовал как таковой. Вся остальная Малая Азия говорила на индо-иранских языках.

Ахейвои — эллинское племя — покорили Апеннинский полуостров, получивший имя Акхайвия, и построили там свою цивилизацию, во многих отношениях превосходившую классическую афинскую культуру Древней Греции, хотя отсталую в других.

Египет подарил свой диалект греческого другим государствам Северной Африки, хотя там в ходу были и иберийский, и берберский. В отличие от полупустынного Магриба Земли-1, эти страны могли похвастаться плодородной почвой и немалым населением.

Германские племена покорили Британские острова и Ирландию уже в ранние времена. Следующие волны переселения германцев, кельтов и даже балтов накатывались так быстро и яростно, что Англия в конце концов стала называться Блодландией — Кровавой Страной. Племя ингвайнов наконец смогло захватить там господство, и их речь развилась в некое подобие староанглийского Земли-1. Но вскоре начались новые вторжения из Дании и Норвегии, по сравнению с которыми набеги викингов Земли-1 выглядели просто жалкими. В течение двух поколений половина населения Дании и Норвегии переселилась и осела в Блодландии.

Долгое время там правили датские короли. В этот период появились Исландия, Ирландия, Норландия (Шотландия), Блодландия, Греттирсланд (Нормандия) и Южная Скандинавия, которые стали известны как Шесть королевств. В таком виде они оставались до нового времени. Во всех шести государствах говорили на диалектах общего языка — ингвинеталу. Его можно было описать как архаичный и креолизированный английский с огромным количеством слов, заимствованных из норвежского и, в меньшей мере, критского (семитской группы), расна (этрусского) и греческого.

Французские и латинские корни отсутствовали совершенно, и, Боже, как это изменило речь! Изучение ингвинеталу для Двух Соколов было равносильно изучению совершенно неизвестного языка.

Перкуниша, страна балтов, включала территории Германии, Голландии, Дании, Польши Земли-1, а также страну Кинуккинук (Чехословакию), где говорили на алгонкинском.

Перкунишане явно походили на немцев как в отношении техники, культуры, науки и философии, так и в отношении агрессивности. Тридцать лет назад они развязали первую мировую этой Земли и готовились к полному завоеванию всей Европы и Северной Африки, когда континент опустошила чума («Черная Смерть? » — подумал Два Сокола). Теперь, вооруженные техникой нового поколения и идеологией сверхчеловека, перкунишане готовы были повторить попытку. И в этот раз она могла увенчаться успехом.

Два Сокола еще раз осознал, какое влияние оказывало на судьбу этого мира отсутствие Северной Америки. Европе некого было призвать на помощь против жестокого захватчика.

ГЛАВА 7

Состояние О’Брайена постепенно улучшалось, хоть он и твердил постоянно, что скоро умрет. Уже через несколько дней он мог вставать и делать простейшие упражнения. Два Сокола как раз гонял его в спортзале, когда к ним подошел санитар и сказал, что пилота ждет посетитель. Два Сокола пошел за ним в страхе, что ему, может быть, предстоит новый допрос в тайной полиции. Он готов был напасть на палачей с голыми руками. Если его и убьют — тем лучше; во второй раз ему не вынести таких пыток.

Но как только Два Сокола вошел в приемную, мрачная гримаса растворилась в улыбке. Его ждала леди Ильмика Торсстейн. Она не встала, когда он вошел — блодландской дворянке не подобало приветствовать простолюдина таким образом, — но на улыбку ответила.

— Юр хускарлешип (Ваше превосходительство), — произнес Два Сокола, целуя протянутую руку Ильмики.

— Ху фар’т ви ти, лаутни Tea Хавокен? (Как поживаете, господин Два Сокола? ) — осведомилась она.

— Ик ар фарн беир (Уже лучше), — ответил он. — Юр хускарлешип ар мест хюнлих эксен мин хэлф оф (Ваше превосходительство весьма добры, спрашивая о моем здоровье).

Было заметно, что после прибытия в Эстокву с Ильмикой обращались намного лучше, чем с ним и О’Брайеном. От уродливой вонючей замухрышки с ввалившимися щеками, которую он помнил, не осталось и следа. Ильмика посвежела, набрала вес: глаза ее, уже не обведенные темными кругами, сияли.

Ее жемчужно-белое платье с большим декольте было перехвачено на талии желтым кружевным поясом, от которого вниз спадали пышные юбки. Ильмика носила конический головной убор, украшенный синей газовой лентой, а на ногах — белые туфельки с синими помпонами. Два Сокола подумал, что костюм вызывает в памяти гобелены средневековья.

Она была очень красива. Глядя на нее, пилот внезапно ощутил наплыв желания, так долго подавляемого — вначале тяготами пути, потом пытками. Возвращающиеся силы и долгое воздержание вызвали в нем необычайное возбуждение. А может, и не столь необычайное?